Неточные совпадения
В первые минуты на забрызганном грязью лице его виден один испуг и какое-то притворное преждевременное выражение страдания, свойственное человеку в таком положении; но в то время, как ему приносят носилки, и он сам на здоровый бок ложится на них, вы замечаете, что выражение это сменяется выражением какой-то восторженности и высокой, невысказанной мысли: глаза горят, зубы сжимаются, голова с усилием поднимается выше, и в то время, как его поднимают, он останавливает носилки и с трудом, дрожащим голосом говорит товарищам: «простите, братцы!», еще хочет сказать что-то, и видно, что хочет сказать что-то трогательное, но повторяет только еще раз: «простите, братцы!» В это время товарищ-матрос
подходит к нему, надевает фуражку на голову, которую подставляет ему раненый, и спокойно, равнодушно, размахивая руками, возвращается
к своему
орудию.
Широкоплечий вахмистр принял лошадь Зарецкого, который, пройдя шагов сто вперед,
подошел к батарее. Канонеры, раздувая свои фитили, стояли в готовности подле пушек, а командующий
орудиями артиллерийской поручик и человека три пехотных офицеров толпились вокруг зарядного ящика, из которого высокий фейерверкер вынимал манерку с водкою, сыр и несколько хлебов.
К местности не умеем применяться, снаряды не
подходят к калибрам
орудий, люди на позициях по четверо суток не едят.
Нам оставалось до деревни не более полуверсты, и мы
подходили уже
к большому деревянному кресту, стоявшему на пересечении зуленской и печаловской дорог. Эти кресты, с прибитыми на верху их, сделанными из дерева
орудиями страданий Христовых — копьем, лестницей, молотком и тридцатью сребрениками, — всегда можно увидеть на перекрестках полесских дорог. Снизу на эти кресты молодицы и девки вешают сшитые ими по обету пестрые фартуки и полотенца, что придает кресту своеобразный — дикий и живописный вид.
— А что, барин, правду сказывают, будто капитан приказал боцманам бросить линьки и не лезть в зубы? — спросил один из кучки баковых, сидевших у крайнего
орудия,
к которому
подошел Володя.
В чем основная истина жизни? В чем ценность жизни, в чем ее цель, ее смысл? Тысячи ответов дает на эти вопросы человек, и именно множественность ответов говорит о каком-то огромном недоразумении, здесь происходящем. Недоразумение в том, что
к вопросам
подходят с
орудием, совершенно непригодным для их разрешения. Это
орудие — разум, сознание.
Бледный, сосредоточенный стоял на вышке горы капитан Танасио, руководя прицелами своей батареи. Между выстрелами
орудий он то и дело подносил бинокль
к глазам, зорко оглядывая ведущую от леса, среди кукурузных полей, дорогу, По этому пути должно было
подойти к ним давно и страстно, ожидаемое войско королевича.
В деле никто не любит смотреть на раненого, и я, инстинктивно торопясь удалиться от этого зрелища, приказал скорей везти его на перевязочный пункт и отошел
к орудиям; но через несколько минут мне сказали, что Веленчук зовет меня, и я
подошел к повозке.
— Картечь! — крикнул Антонов, лихо в самом дыму
подходя с банником
к орудию, только что заряд был выпущен.
Командир девятой егерской роты, бывший у нас в прикрытии,
подошел к моим
орудиям и, указывая па трех верховых татар, ехавших в это время под лесом, на расстоянии от нас более шестисот сажен, просил, по свойственной всем вообще пехотным офицерам любви
к артиллерийской стрельбе, просил меня пустить по ним ядро или гранату.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего
орудия,
подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Вместе с солдатом
подошел к костру пехотный офицер с подвязанною щекой и, обращаясь
к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку
орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой-то сапог.
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца
к козырьку,
подошел к генералу. Хотя
орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.